угрожала задушить меня, но я подавил ее. Я должен был остаться спокойным и уверенным ради Элоиз.
– Не бросай меня, Элоиз, – взмолился я бескровными губами. – Мы пожертвовали слишком многим, чтобы дать слабину. – Взгляд моих широко раскрытых глаз отчаянно осматривал тени в поисках любого пути к спасению. – Просто будь со мной…
Но мои мольбы остались неуслышанными: голова девушки безвольно упала мне на грудь. Однако слабое дыхание доказывало, что она все еще цеплялась за жизнь. А вместе с жизнью была и надежда.
– Я отнесу тебя в обитель нимфы, – пообещал я в безмолвной пещере. – Минта исцелит тебя. Я уверен.
Мы забрались так далеко, проявили столько мужества не для того, чтобы потерпеть поражение сейчас. Собрав остатки сил, я заставлял свои ноющие ноги идти вперед, отказываясь подвести Элоиз.
Казалось, извилистые туннели смеялись над нашими попытками выжить. Тени корчились в чудовищных формах, преграждая нам путь. Мерцание кристаллов было слишком тусклым и лишь искажало темноту странными видениями.
Дыхание Элоиз становилось все более прерывистым, и каждый вдох пронзал мое сердце. Но я старательно шел вперед, отчаянно пытаясь разжать ледяные когти смерти, которые вцепились в нее.
В момент, когда надежда почти угасла, я мельком увидел его – тусклый луч лунного света, пронзающий мрак впереди. Меня вновь охватило волнение. Мы были так близко.
– Видишь этот свет, Элоиз? – яростно прошептал я в ее пепельное лицо. – Это выход. Будь со мной. Мы почти пришли.
Полоса лунного света впереди все увеличивалась, пока наконец мы не вышли на свежий воздух и тепло сумерек не прогнало сырой холод пещеры. Элоиз до сих пор не очнулась, и страх обрушился на меня, как гильотина.
Я притянул ее к себе.
– Мы выберемся отсюда, – я был полон решимости. – Верь, моя дорогая. Мы победим. Обещаю, когда все закончится, мы устроим пир на борту «Дыхания дракона». Только ты и я, пьяные от «Кровавой Луны». – Я фыркнул. – Мы сыграем на твоей дурацкой лире, и ты споешь свои любимые песни… «Огни Преисподней» я спою сам! – Я коротко рассмеялся, и на глаза навернулись слезы.
– Не… утруждайся, – простонала Элоиз. – Ты и петь-то… не умеешь. – Когда наконец ее светлые ресницы задрожали, меня захлестнула радость, до боли внезапная и острая.
Переполненный эмоциями, я дрожащими пальцами убрал спутанные волосы с ее покрытого синяками лица.
– Я думал, что потерял тебя.
Потрескавшиеся губы растянулись в намеке на кривую улыбку.
– Пока нет… – прохрипела девушка. – …Меня не так просто убить…
Я издал отрывистый смешок, больше напоминавший всхлип.
– Отдыхай, моя грозная воительница. Ты это заслужила.
Элоиз вздохнула и снова закрыла глаза, чудовищная усталасть навалилась на нее. Но ее грудь поднималась и опускалась в ровном ритме. Каждый вдох был маленьким чудом.
Когда она слабо прижалась ко мне, я притянул ее к себе, с бесконечной нежностью погладил по волосам и прошептал:
– Я с тобой.
Я пробирался сквозь мрак. Кровавая полная луна освещала путь, и моя драгоценная ноша была в безопасности в моих объятиях. Теперь тени не могли добраться до нас.
35. Красавица
Стук собственного сердца грохотал у меня в ушах, пока я кралась по темному коридору подземелья, не отставая от закутанной в плащ фигуры незнакомца. После дней почти абсолютного голода я ослабла, и у меня кружилась голова, но решимость придавала сил. Теперь мы были так близко: выход находился совсем рядом, нужно было лишь продержаться еще немного.
Я заставляла себя идти, не сводя глаз с фигуры в капюшоне. Кем был этот таинственный благодетель, который знал выход, и зачем ему рисковать ради меня? Но эти вопросы мало что значили, если они вели к свободе.
Свобода. Страх скрутил меня изнутри, смешавшись с радостью. Если план незнакомца удастся, я смогу освободиться от ужасного плена и жестокости своего тюремщика. Больше не услышу издевательского смеха, который эхом отдавался за стенами моей камеры каждый раз, когда затихали его шаги.
Я содрогнулась от воспоминания о его последнем визите, когда холодные пальцы скользнули по моей шее, а змеиный голос пообещал, что я научусь ценить его внимание. Отвращение и страх всколыхнулись во мне. Я должна была сбежать, пока мой тюремщик не исполнил своей угрозы.
Я в ступоре брела по темному коридору, медленно и тяжело. Вдоль каменных стен тянулись темные тюремные камеры, бесконечные тени ползли в обоих направлениях. По телу пробежал холодок ужаса: я знала, что мой побег никогда не будет забыт и прощен. В любой момент мой тюремщик мог появиться из ниоткуда и наказать за предательство.
Незнакомец остановился впереди и поднял руку, призывая молчать. Он выглянул из-за угла, затем настойчиво поманил меня, прежде чем продолжить идти. Наружная дверь была рядом, за спящим стражником. Наша надежда обрести свободу повисла на волоске, так близко к тому, чтобы воплотиться в жизнь.
Мужчина в капюшоне повернулся ко мне. Низким и властным голосом он сказал:
– Быстрее.
Я лишь молча кивнула, слишком истощенная, чтобы ответить.
По мне пробежала дрожь. Вот они – массивные стальные ворота, вход в эту кошмарную крепость. Мужчина шагнул вперед, с легкостью распахнув их. Порыв морозного воздуха закружился вокруг меня, вызвав мурашки на коже. Когда за незнакомцем показалось пространство, полное сверкающих звезд, слезы благоговения и недоверия защипали мои глаза. Внешний мир. Неужели он реален?
Незнакомец взял меня за руку и вывел на свежий ночной воздух. Затем раздался его голос, неожиданно знакомый.
– Теперь ты свободна.
Мои пальцы коснулись холодной стали дверного косяка, и меня охватило волнение. Пока я стояла на пороге свободы, шквал магических огней осветил территорию тюрьмы, словно тысяча вспыхнувших звезд.
Затаив дыхание, я осторожно прошептала в темноту:
– Я бы хотела поблагодарить вас, но вы не назвали своего имени.
Мужчина резко остановился. Он развернулся, и тихая, понимающая улыбка мелькнула на его красивом лице. Я уставилась на скрытое капюшоном лицо и даже под ним смогла разглядеть его волевой подбородок, пронзительные карие глаза, которые мерцали в лунном свете, словно драгоценный янтарь.
У меня перехватило дыхание, когда я наконец узнала его. «Невозможно. Невозможно…» Это был он.
Мужчина медленно приблизился ко мне и наконец снял капюшон, поймав меня в ловушку своего чарующего взгляда. С моих губ сорвалось единственное слово.
– Гипнос? – голос задрожал от нахлынувших эмоций.
Он с облегчением улыбнулся.
– Я пришел, чтобы забрать вас домой, миледи, – нежно сказал бог, но радость и восхищение, переполняющие его голос, были подобны крику.
В мгновение ока он подхватил меня на руки и бросился прочь от тюремных стен. Весь страх растворился в ночи,